Сергей Зиринов: Деда Хасана я знаю столько же, сколько и все вы

Заявления прокуроров анапский бизнесмен назвал «просто словами»

Обвинить обвинили, но доказать забыли — примерно так звучит основная идея выступления Сергея Зиринова в прениях. Фигурант громкого уголовного дела предложил присяжным вместе оценить качество собранных гособвинением доказательств его вины.

«Во всех этих речах лично я не увидел самого главного - а что именно доказывает мою вину? Какое именно доказательство указывает на мою причастность? Опять же, каков мотив?» - с таких слов начал Сергей Зиринов свою двухдневную речь.

Мотив, о чем знают все студенты юрфаков, является движущей силой преступления. Гособвинение по делу Зиринова считает основными мотивами корысть, то есть стремление к личному обогащению, и желание расправиться с конкурентами, которые мешали строить бизнес.

Зиринов предлагает отмотать время назад и посмотреть, что он делал в 1999 году — именно в это время, по версии следствия, бизнесмен сколотил банду.

«В 1997 году после смерти дяди я возглавил семейную компанию «Валентина». К моему приходу это уже был один из лидеров общепита, сеть из 11 ресторанов. Параллельно я начал развивать четыре свои фирмы. К 2002 году они были бюджетообразующими для города, - рассказывает он. - Аквапарк начал создаваться в 1997 году. Основное финансирование было за счет наших фирм. И к тому времени они уже имели обороты такие, чтобы вытаскивать этот объем финансирования и вкладывать в развитие своего же бизнеса».

Речь идет примерно о 300 миллионах рублей — такова была сметная стоимость аквапарка.

«Уважаемые присяжные, скажите мне, пожалуйста, а мог ли человек, который на 1999 год уже имел возможность вкладывать в развитие бизнеса более 300 миллионов собственных средств, организовать банду и убивать людей ради 500 тысяч? Или там, не знаю, миллиона? - обращается Зиринов к народным судьям. - Именно о таких суммах идет речь в делах Садовничего и Набиева».

Зиринов подчеркивает еще раз: никаких документальных доказательств того, что он был когда-либо владельцем или управленцем санатория «Малая Бухта» или детского магазина Набиева, в суде озвучено не было.

Смешными он считает и выводы следствия о тайной власти над ЧОП «ВАН». Здесь Зиринов снова говорит о специфике своего бизнеса.

«Весь бизнес я всегда строил на принципе семейственности. Учредителями были мать, отец, братья, близкий друг моего дяди, с которым я также очень сдружился, Ампар Эйриян, - перечисляет подсудимый. - Почему тогда никого из них нет среди владельцев «ВАН»? У меня что, родственники закончились?».

Никаких связей с криминалом его семья не имела, подчеркивает Зиринов, ссылаясь опять же на отсутствие доказательств этого среди материалов гособвинения. Ни один из свидетелей не сообщил об этом суду, в деле нет ни одной справки от силовиков, которые бы это подтверждали. Единственное заявление принадлежит потерпевшему Николаю Нестеренко.

«Нестеренко здесь, в суде, показал, что он откуда-то знает, что у меня есть какие-то связи с неким криминальным авторитетом Дедом Хасаном. На вопрос защиты, откуда, он сказал, что не видел нас вместе, просто в интернете читал или от кого-то слышал, - обстоятельно приводит бизнесмен слова атамана. - Неужели какие-то слухи могут быть поводом для обвинения? Я знаю Деда Хасана ровно столько, сколько и вы все. Я не виноват, что все новости начинаются с криминальной хроники! Я знаю о нем из СМИ, не более того».

Отдельно Зиринов рассказывает о своей «банде». Сам факт ее существования прокурорам доказать не удалось, считает подсудимый. Документов, которые бы свидетельствовали о близкой дружбе между фигурантами дела, нет. Наоборот, в суде прозвучало множество свидетельских показаний о том, что подельники вообще до ареста не были знакомы.

«По моему мнению, это самая странная банда всех времен, - оценивает подсудимый. - Посмотрите на ее членов. Владелец частной гостиницы Асланян, директор муниципального пляжа Тильгеров, администратор суда Александрович, завхоз Паладьян, трехкратный чемпион мира Сулоев и депутат Зиринов. Как нам известно из многочисленных показаний свидетелей, все члены банды узнавали друг друга через годы после совершенных преступлений. Более того, некоторые члены банды узнали друг друга, находясь под стражей».

Слова Шолохова и Мирошникова подсудимый призывает оценивать очень осторожно. Тот же Шолохов в разные допросы назвал три разные даты своего знакомства с Зириновым. И, что интересно, ни разу не угадал.

«С Шолоховым я лично познакомился в апреле 2002 года, на его собственной свадьбе. Сам Шолохов называет три даты — 1999, 2000 и 2001 годы. Но можно ли этим показаниям верить? - рассуждает бизнесмен. - Тем более что дальше на одном из допросов он говорит, что в 1999 году был в бегах в Латвии. Как он мог со мной познакомиться?»

Личное обогащение как мотив не клеится ко всей «банде», отмечает Зиринов. Он опять же ссылается на ворохи документов, изученных в суде: договоры о продаже движимого-недвижимого имущества, банковские выписки о кредитах. Какая-то странная нажива, после которой еще и в банк за займом бежишь, иронизирует он.

Что касается мотивов убийств, с ними все еще сложнее. Подсудимый напоминает, что в марте 2002 года Садовничий уволился по собственному желанию из санатория, и убивать его не было смысла. Набиеву магазин, который якобы приглянулся Зиринову, в 2004 году уже не принадлежал — зачем требовалась расправа над ним? С Нестеренко — отдельная история.

«Это была битва экстрасенсов, - смеется Зиринов. Согласно обвинению, основной мотив - это конфликт на реке Анапке, который произошел в ноябре 2012. А убить его я задумал еще в июне. Скажите, пожалуйста, такое вообще возможно?»

При этом из материалов дела четко видно, что у всех этих людей были другие враги. Но в процессе судебного следствия гособвинение предпочло на этом не сосредотачиваться, заявляет Зиринов.

В качестве примера он приводит пропажу Садовничего и Иванкиной. Сразу три человека, их соседка, брат Садовничего и тогдашний начальник полиции, заявили, что пара направлялась в ресторан «Олимп» в вечер своего исчезновения.

«Соседка рассказала, что Иванкина была в отличном настроении, с букетом цветов, сказала, что идут на День рождения, - приводит материалы своего дела подсудимый. - Вот как это может быть: Садовничий сначала пишет заявление, что я его убить хочу, а потом в хорошем настроении собирается, покупает цветы и идет ко мне на встречу?»

У Садовничего, приводит Зиринов слова свидетелей, были непростые отношения с экс-мэром Анапы, который видел у руля санатория своего человека. У Набиева, что подтверждается и документально, и свидетелями, были непростые кредиторы — в том числе силовики и люди с предположительно криминальными связями. Что касается Нестеренко, то на момент покушения его телефон, и вполне официально, прослушивала полиция из-за подозрений в экстремизме.

«Причем инициировал прослушку не Нехаенко, как вас пытаются убедить. Ходатайство подписал руководитель полиции Анапы, занимался им другой человек, капитан полиции», - отметил Зиринов.

Не выдерживает никакой критики, продолжил он, и попытка «вооружить» банду. Особенно показательна история пистолета 6П9, который, считает следствие, использовался для двух первых убийств.

«Обвинение хочет, чтобы вы поверили в то, что я в 2002 году достал этот пистолет и выдал Шолохову для убийства Садовничего и Иванкиной. Причем после этого я его не выбросил, а хранил у себя до 2004 года, и снова передал Шолохову, чтобы он убил Набиева, - излагает Зиринов. - Затем я этот пистолет почти 10 лет держал у себя под подушкой, пока окончательно не сошел с ума и не надумал убить какого-то Рубена во Франции, которого даже не знаю, и отдал пистолет Шолохову и Мирошникову, чтобы они провезли через несколько границ».

Причем судмедэксперты пришли к выводу, что в двух этих преступлениях фигурировало разное оружие — в телах жертв найдены пули от патронов разных калибров. Плюс установлено, что при убийстве Набиева применялось оружие без глушителя, а 6П9 имеет два глушителя, внешний и встроенный.

Экзотично, по данным зириновского экспресс-анализа, выглядит еще одно доказательство вины фигурантов дела — так называемая закрытая группа. Это семь номеров, которые, по справке ФСБ, были куплены в один день на Ставрополье и использовались участниками покушения на Нестеренко.

Само существование закрытой группы опровергают данные биллинга, говорит Зиринов. Один из номеров вообще не покидал Ставрополь. Еще несколько включились в Анапе после покушения на Нестеренко. А остальные были в это время в других сотах. Недалеко от места событий фиксировался лишь один из «секретных» номеров, но он двигался — то есть, вскоре появился у других вышек.

Также в деле есть выводы эксперта о том, что все сим-карты использовались только с одной моделью телефона — Nokia 1661. Но когда водолазы выловили из пруда недалеко от офиса Зиринова один из этих мобильных, оказалось, что телефон другой модели.

«Причем дно осматривали первый раз 8 июня, и ничего не нашли. А 10 июня нашли, но Nokia 1280», - отмечает подсудимый.

Главная же странность — сим-карты поступили в продажу только 19 февраля 2013 года. А фигурирующая в деле справка о разрешении прослушивать эти номера датирована 18-м февраля.

«Откуда обвинение знало, кого слушать?» - успевает сказать Зиринов до того, как суд просит его не анализировать следственные действия.

Интересно, но подсудимого прерывали реже, чем адвокатов. Хотя и во время его выступления случались перепалки между сторонами процесса. Большинство своих замечаний подсудимому удалось донести. Но, отметил он, о таком материале можно было говорить намного дольше.

«Обвинение столько неправды вылило на нас, что можно еще месяц ее разбирать. Обвинение говорит, что я не белый и не пушистый. Я это признаю. Я не идеал. Я такой, какой я есть. Но я никогда не был убийцей и не стану им», - так завершил свое выступление Сергей Зиринов.