Почему не попасть к участковому врачу

В филиале ростовской городской поликлиники №14 на улице Портовой, 80, в регистратуре меня остановили: «На сегодня приема нет. Записи тоже нет». Это было 16 февраля.

- Как это нет? – удивилась я. - Запишите на тот день, когда участковый терапевт будет свободен.

- Придите послезавтра и запишитесь, - грубо оборвали меня. - Вам сказали, что нет записи! И вообще, у нас не хватает участковых врачей. Вы что, этого не знали?

Пытаюсь объяснить, что к терапевту мне нужно попасть, чтобы получить направление на маммограмму. А к маммологу послали из нашей женской консультации и для этого изначально нужно обратиться именно к участковому терапевту. Услышав это, в регистратуре рассвирепели.

«Вот пускай женская консультация вам и дает направление. На эту процедуру отводятся квоты. И когда они будут, неизвестно». Через два дня, 18 февраля меня все-таки записали на прием к участковому врачу на 24 февраля.

Складывается парадоксальная ситуация. Чтобы сделать маммограмму (которую я, кстати, ни разу не делала), женщина должна попасть на прием к участковому врачу, к которому не прорваться из-за наплыва больных и нехватки врачей. Минимум на это уйдет неделя. Затем взять у терапевта направление и потом, набравшись терпения, через некоторое время (может пройти месяц и более, когда будет квота) попасть к маммологу.

Извините, но за это время можно заболеть и умереть. Зато в нашем городе в Центре планирования семьи на улице Московской, который функционирует за государственные деньги, маммограму можно сделать платно в день обращения. Куда пойдет гражданин, заботящийся о своем здоровье? Правильно, в платную клинику. А женские консультации – это вообще отдельная история.

- Заболел низ живота, а поскольку несколько лет назад была гинекологическая операция, решили пойти к гинекологу. Так вот, мне предложили записаться аж на три недели вперед! Раньше записи не было - возмущается ростовчанка Ирина Гончаренко, живущая на улице Портовой. – Я им говорю: «Вы что, обалдели? Откуда я знаю, что у меня там?». Сказали, что тогда вызывайте «скорую помощь». Но температуры у меня нет и боли не сильные. В итоге пошла в платную клинику. Вот зачем нам нужна такая бесплатная медицина?

Корреспондент 1rnd.ru пыталась дозвониться начальнику отдела организации медицинской помощи взрослому населению управления здравоохранения города Ростова-на-Дону Ольге Барладян и получить комментарий по этим вопросам – но трубку никто не брал.

Необходимое послесловие. Как сообщал 1rnd.ru, в четверг, 18 февраля, представители медицинского профессионального сообщества Ростовской области обратились в Общественную палату региона и ростовское отделение Союза журналистов России с просьбой обратить внимание на стартовавшую в регионе «чрезвычайно разрушительную информационную кампанию». Поводом для обращения стал митинг, который прошёл в минувшие выходные. Группа ростовчан с плакатами требовала провести честное расследование смерти трёхлетней Насти, которая в конце 2015 года скончалась в ростовской больнице от гриппа.

А теперь еще одна информация, которую знают многие ростовские журналисты. 25 декабря 2015 года в Областном Доме журналистов мы прощались с нашим коллегой, журналистом-аграрником Василием Брусенским. Василия Алексеевича я хорошо знала, газете «Крестьянин» он отдал 25 лет своей жизни.

Последний раз его видела за полгода до смерти: он, как всегда с сумкой через плечо, бодро переходил Буденновский, поздоровался со мной. Что могло предвещать смерть человека, которому всего 60 лет?

Между тем в августе прошлого года его фамилия уже ушла со страниц газеты «Крестьянин». После его смерти, во время прощания узнала: наш коллега жил с одной почкой. В единственной почке обнаружили камни. Они его не беспокоили, но поскольку почка была единственная, Василий Алексеевич решил подробить камни в новом клинико-диагностическом центре на Чкаловском (название есть в распоряжении редакции - примечание 1rnd.ru). Это было в августе 2015. В клинику он вошел на своих ногах, а после операции менял одну больницу за другой.

«Если бы папа не пошёл туда, он остался бы жив. Да, может быть его начали бы беспокоить эти камни. Но в 60 лет у многих уже какие-то болячки, и люди с этим живут. А теперь папы нет», - говорит дочь Ирина Брусенская.

Что там пошло не так – перед родственниками врачи не отчитывались. Последний месяц жизни он очень мучился, жил со стентом. Когда наступил криз 22 декабря, его отвезли в БСМП, где он умер.

Никто об этой истории из журналистов не стал писать и тем более выходить на митинг!

Нелегко писать о таком, человека все равно не вернуть. Да и родственники на этом не настаивали. На похоронах и после похорон коллеги и однокурсники Василия Брусенского рассказывали автору этих строк, как отговаривали его от этой проклятой операции, которая его убила. «Мы все его отговаривали», - говорила однокурсница Василия Брусенского по факультету филологии и журналистики РГУ, журналист «Нашего Времени» Наталья Нарсеева.

Почему? Наверное, боялись…