Снегурочка растаяла - рецензия

Ростовский Музыкальный театр представил премьеру - балет на музыку Чайковского с хореографией Марка Перетокина.

Чайковский за свою недолгую жизнь написал 10 опер и всего 3 балета: Лебединое озеро, Спящая красавица и Щелкунчик. Про множество симфонического материала мы уже не говорим. В марте 1873 года Чайковский за три недели написал по просьбе драматурга Островского музыку к пьесе, тогда только-только сочиненной. Для балета музыкального материала «Весенней сказки» оказалось очень мало и поэтому создатели «Снегурочки» из Ростова-на-Дону добавили сюда же отрывки из всех трех балетов, а также симфонию № 1, симфонию № 4, «Времена года» и «Меланхолическую серенаду».

Впрочем, ничего удивительного здесь нет. По такому же пути пошел когда-то Владимир Бурмейстер в 1963 году, поставив «четвертый балет Чайковского» на сцене Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко.

Позже этот прием повторил, и тоже очень удачно, Андрей Петров для труппы «Кремлевского балета». Тут можно упомянуть, что музыка Чайковского часто микшируется в произведениях, создающихся после смерти композитора. Все в том же Ростовском Музыкальном театре идет балет «Драма на охоте» по рассказам Чехова, а на экраны не так давно вышел фильм-балет британского хореографа Макмиллана, где главную партию исполнила Наталья Осипова - «Анастасия». Он рассказывает историю болезни душевнобольной, утверждавшей, что она - пропавшая наследница дома Романовых.

Однако, составители буклета к спектаклю (так в эпоху экономического кризиса переродились и значительно утолщились театральные программки), не говорят об этих балетах ни слова.

Хореографическая канва спектакля составлена, как и музыкальная, из известных отрывков других балетов. Искусный глаз балетомана с легкостью различит «Лебединое озеро», «Щелкунчик», «Жизель», «Спартак» и многое другое.

При этом постановщик смело вставляет в канву собственные танцевальные находки, которые вряд ли бы пришли в голову Петипа, Иванову или Григоровичу.

Так, например, Снегурочка катается на спине у Деда Мороза, выглядя при этом, мягко говоря, совсем некомильфо и явно противореча существующей балетной эстетике.

Неискушенный же зритель наверняка честно поверит в существование на сцене нечто грандиозного. Ведь в ростовской «Снегурочке» собраны все шаблонные представления о балете и звучит с детства знакомая музыка.

Кстати, на все, что только возможно, хромает и логика повествования. Если к логическим нестыковкам в классических балетах мы уже привыкли и воспринимаем их как нечто разумеющееся, то в новых постановках хотелось бы сразу понимать, что происходит и зачем.

Итак, на сцене толпа снежинок, явно и не очень напоминающая стаю лебедей или теней из «Баядерки». Происходит некое действо с завязыванием глаз Деду Морозу. А потом Снегурочка (Вита Мулюкина) якобы просит отпустить ее к людям. Либретто повествует, что ее одолевают странные и незнакомые чувства. Непонятно, конечно, чего это девушке не сидится в лесу. В упомянутом уже балете Бурмейстера, Снегурочка увидела на поляне Мизгиря с Купавой и тоже захотела любви. В Ростове постановщики решили вычеркнуть этот момент. Почему чувства у девушки странные, что за тяжелую судьбу с мимикой заколдованной в лебедя Одетты она рассказывает Деду Морозу, скрыто туманом.

Переодевшись, Снегурочка выходит на полянку к веселым людям - берендеям. И танцует вместе с ними. Там же появляется Лель. Ему отводится даже две минуты коды: вращения и прыжки по кругу. Ничего о характере этого героя зритель не узнаёт, но Константин Ушаков всё выполняет технически виртуозно.

Далее сюжет подводит нас к самому загадочному: сватовстве некоего, видимо состоятельного, юноши, по имени Мизгирь (Денис Сапрон) к девушке Купаве (Анастасия Кадильникова). Сватается Мизгирь, сразу скажем, не оригинально. На сцену вносят ящики якобы с богатствами. В толпе девушек в сарафанах ему навстречу выходит Купава и, в знак радости, исполняет русский танец с платочком. Но тут внезапно на сцене появляется Снегурочка. Мизгирь к ней, она от него, Купава - страдает. Причем страдает она долго, минут десять. Не понимая, кто все эти люди, создается впечатление, что предмет страданий - кому достанется тот самый сундук, который появился на сцене раньше всех действующих героев.

«Берендеи возмущены», – обозначает либретто. По факту на сцене вокруг Купавы стоит человек шесть балетной труппы, один раз за всю сцену страдания изобразив что-то волнообразное руками. Разрази меня гром, но до этого момента я подозревала, что возмущение изображается как-то иначе.

Вторая часть балета затягивает все глубже в омут тоски. По волшебному лесу мечется Мизгирь, а от Весны Снегурочке что-то перепадает явно материальное и прямо в руки. Они воссоединяются в любовных утехах. Восходит солнце, Снегурочка тает, а Мизгирь бросается вниз с обрыва, заставляя вспомнить все школьные представления о матах за сценой.

«Невозможность обретения счастья вот главная трагедия Мизгиря и Снегурочки», - угодливо подсказывает буклет. Но берендеям уже не до них, они опять пляшут и поют, Лель с Купавой находят друг друга. Выходит хор. Зрители вскакивают со своих мест с надеждой первыми попасть в гардероб. Занавес.

Труппу Ростовского Музыкального театра принято считать очень молодой и не требовать от танцовщиков высокого профессионализма. Алексей Фадеечев, возглавлявший художественное руководство труппой, специально для нее в свое время поставил две хореографические постановки «Драма на охоте» и «Гамлет», именно для того, чтобы скрыть все несовершенства и представить отдельных танцовщиков в выгодном свете. После трехлетнего руководства Сергеем Горбатовым труппа значительно выросла именно технически и смогла даже одолеть классическую трактовку «Лебединого озера» под руководством Народной артистки СССР Габриэлы Комлевой. «Снегурочка», к сожалению, это огромный шаг назад для многих солистов, как в техническом, так и исполнительском мастерстве.

Вполне понятно желание руководства театра привлекать зрителя новыми постановками. Но хотелось бы напомнить, что раньше спектакли никогда не показывались зрителям до сдачи их художественному совету театра. К сожалению, этот институт оказался отменен и зрителю подсовывается халтура под видом высокопрофессионального балетного искусства. И это особенно печально, потому что проходит все действо на фоне по-настоящему волшебных декораций Ирины Агуф, созданных вручную из шелка разных сортов и ярких костюмов художника Натальи Земалиндиновой.