Один день из пекла: что пережила Говнярка

«Снова горит центр, - прозвучало в редакции.- Езжай»! «А что и где именно горит», - спросила я? «Говнярка твоя горит», - только и услышала я вслед.

Я не живу в этом районе, «моей» Говнярка стала совсем недавно, когда снимала первый репортаж о пяти сгоревших домах. К жителям приехали чиновники, ростовчане жаловались им на неизвестных, которые требуют продать жилье за бесценок, угрожают расправой и поджогами. Чиновники отправили горожан в полицию: разборки с "черными риелторами" не входят в компетенцию представителей администрации города. Материал вышел 17 августа, а 21-го начался этот неописуемо страшный пожар в Говнярке.

Подъехав к улице Нижегородской, 33 в районе Театральной площади, таксист тихо сказал: «Дальше не поеду. Не пустят».

Именно по этому адресу, по одной из версий, начался пожар. Увидев клубы дыма, вырывающиеся из-за забора, я подумала, что снова горит около трех или четырех домов, как пару недель назад. Люди, собравшиеся возле высотки, смотрели на происходящее с ужасом. Вокруг суетились пожарные и пока еще спокойно проходили мимо сотрудники полиции. На часах было около 12 часов дня.

Возле меня кто-то очень громко кричал: «Ане дозвонись, Ане! Я не могу к ней дозвониться! Дом пылает, а она трубку не берет! Где она, Господи? И телефон сел». Я тихо спросила у молодого и явно обеспокоенного человека, нужна ли ему помощь. Он попросил сотовый: его 14-летняя сестра должна быть дома, но почему-то не берет трубку, а пожарные утверждают, что в пылающем доме никого нет.

С моего телефона удалось дозвониться. По разговору ясно, что девушка просто не слышала звонков и находилась не дома. Мужчина вернул телефон и молча ушел. Да я и не ждала от него благодарностей.

Пламя в один момент как будто озарило все небо, а потом начался сильный ветер. Я с трудом держала в одной руке видеокамеру, а в другом сотовый телефон. Ветер буквально вырывал из рук технику и разносил огонь от одного дома к другому. Спустившись по Нижегородской, поняла, что горит практически вся улица. Пожарные протягивали брандспойт, а следом бежали мальчишки — помогали протягивать ко дворам. От помощи спасатели не отказывались.

Женщина, одетая в домашний халат и тапочки, истошно кричала: «Там моя Люся, Люся! Спасите Люсю!». Ее дом пылал. Пожарный бросился внутрь.

Собравшиеся тем временем пытались успокоить рыдавшую. На минуту представила, что я переживала, если бы мой малолетний сын оказался в горящем доме. Через пару минут со двора выбежал спасатель, на руках которого испуганно сидела пушистая рыжая кошечка.

«Люся?», - спросил пожарный с улыбкой на лице. «Люся!» - кивнула ростовчанка и побежала за обезумевшей кошкой, которая выпрыгнула из рук огнеборца. Пожарный сообщил по рации, что в этом доме людей нет и снова бросился во двор.

Клубы дыма заслоняли объектив видеокамеры. Сверху с горящих проводов летели искры. Полицейские отгоняли людей от их жилищ. Понять жителей можно - несчастные пытались спасти хотя бы какие-то вещи, которые еще не сгорели дотла.

«Горит в аду! Все горит в аду!» - причитал пожилой мужчина, сидя на земле. Я увидела двор, в котором спасатели отчаянно пытались потушить горящую крышу, чтобы огонь не перебросился на весь дом и остальные хозпостройки во дворе. Закрыв лицо платком, я зашла внутрь.

«Вы бы, девушка, шли отсюда, - вежливо попросил меня какой-то мужчина. - Вы когда-нибудь лишались дома. Снимаете тут»?

Я представилась: журналист. Он как будто ждал этих слов.

«Вот и расскажите всем, что мы три часа боремся с огнем! Приехали только три пожарные машины, а сгорело уже два квартала. В 9 утра уже пылал первый дом, - сбивчиво рассказывал мужчина. - Если сейчас не прилетит вертолет, то сгорит все к чертовой матери!».

«Горит уже дом Левона! Вон Славика дом сгорел», - мужчина будто верил, что я знаю всех этих несчастных людей.

В это время по рации передали, что площадь возгорания уже составляет шесть тысяч квадратных метров. Началась паника.

Вокруг сбивчивые разговоры по телефону: «Оля, твой еще стоит», «Прости, дорогая, не уберег. Наш дом сгорел», «Ты только не волнуйся, но нашего дома больше нет», «Не переживай. Я стою напротив твоего дома и здесь пожарные. Твой не загорится, я тебе обещаю». Какая-то женщина схватила меня за руку и попросила снять ее на камеру.

«Мой брат купил этот дом в ипотеку и платит за него 50 тысяч в месяц. Он инвалид первой группы с восьмимесячным ребенком на руках, - начала свой рассказ жительница Говнярки Елена. - И неделю назад к нему приходили какие-то люди и предложили продать дом за маленькую сумму. Он даже не отказался, а сказал, что подумает, потому что 50 тысяч платить в месяц очень сложно. Но, видимо, другие отказались и потому нас подожгли. Не может быть такого, что одновременно такое количество домов вдруг загорелись. Это не стихийное бедствие, а самый настоящий поджог».

Микроволновка, одежда, альбом с фотографиями, ноутбук — одна из небольшой кучки вещей, которая осталась у людей в жизни. Я подходила к полицейским, пожарным, к людям в белых рубашках, представляющим власть в этом городе, и пыталась выяснить, сколько пострадавших, есть ли погибшие, сколько в конце концов, домов горит.

Ответов не было. Да это и понятно, ведь огонь распространялся с такой скоростью, что даже сами пожарные, только успевали принимать информацию по рации: «Горит Шатойская, Шанхай. Машину на Грибоедова срочно! Где скорая»?

Среди обрывков фраз от сотрудников МЧС все же удалось узнать, что к трем часам дня в тушении пожара было задействовано уже около 1500 пожарных и порядка 200 спецмашин. В черном небе появились долгожданные вертолеты и самолеты. Позже стало известно, что было 7 вертолетов и два самолета. В пожарных машинах быстро заканчивалась вода. Горели как старые постройки, так и вполне приличные кирпичные дома.

«Такое ощущение, что подложили что-то, что воспламеняется, как фосфор», «Да на моих глазах стоял дом и вокруг ничего не горело и вдруг он вспыхивает ни с того ни с чего», «Загорелось все с разных сторон. Сначала вспыхнул дом на Нижегородской, одновременно на Седова, а потом на Грибоедова», - переговариваются погорельцы.

Я дошла до улицы Терской, где скопление полицейских напоминало парад. Пожарные машины продолжали прибывать, а людей старались вывести за зону оцепления. Один за другим, как спички, но только почему-то в шахматном порядке, вспыхивали дома.

«Слава Богу, что вы здесь», - женщина схватила меня за руку. В ней я узнала одну из своих «погорельцев», которые на прошлой неделе просили о помощи всех.

«Вот видишь, милая, что происходит, - сдерживая слезы, произнесла жительница Говнярки. - А мы ведь говорили, что нас сожгут, что нас с лица земли хотят стереть. Мы предупреждали. Почему нас никто не слышит? Почему нас оставили в беде»?

Едва успокоив женщину, я увидела девушку, которая сидела прямо на асфальте и крепко обнимала свою собаку. Люди, словно выброшенные на улицу котята, выглядывали в густом дыме пожарных, выходивших из сгоревших дворов. Кто-то капал в одноразовый стаканчик корвалол, а кто-то постоянно спрашивал про свой дом: «Мой сгорел, не знаешь? Не видела? Там, внизу улицы, крайний по Очаковской».

Дышать становилось тяжелее. Когда мы с коллегами все же пробились за зону оцепления, губернатор Василий Голубев дал официальный комментарий по ситуации. Но успокоить людей не получилось. В этот момент спасатели сообщили по рации о загоревшейся квартире на шестом этаже многоэтажки, которая находится в переулке Грибоедовском. У людей, которые слышали это, началась паника. Официальные лица поспешили к высотке. Вслед за представителями власти мы прошли по улице Седова, где уже едва тлели остатки построек и домов. Едкий дым резал глаза, становилось тяжело дышать и говорить.

Улицы напоминали ярмарочную площадь, только никто не улыбался. Кто-то сидел на стульях, которые успели вынести из домов, а кто-то просто на земле. Волонтеры раздавали маски. Очень много пожилых людей, в глазах которых читалась безнадежность.

Кто-то в толпе говорил по телефону: «Мамочка, да не плачь. Ну сколько той жизни. Да главное, что мы живы. Все будет хорошо, я обещаю».

Официально: сигнал о возгорании поступил в 12.53 21 августа. По информации пресс-службы ГУ МЧС РФ по Ростовской области, первые пожарные расчеты прибыли уже через шесть минут. Полная ликвидация пожара зафиксирована спустя сутки, в 13.21 вторника.