Как пациенты ГБ №20 Ростова умирали от нехватки кислорода: полный текст рассказа врача

Юрист Екатерина Гордон обнародовала показания ростовского врача, дежурившего в ковидном госпитале ГБ №20 в ночь с 11 на 12 октября. Медик подтвердил проблемы с подачей кислорода и пять смертей, которые напрямую связаны с этим. 1rnd.ru публикует подробный рассказ врача (уже известно, что это анестезиолог-реаниматолог Артур Топоров) полностью. Для удобства чтения письмо разбито на абзацы.

11 октября мы вышли в смену с 21:00 до 3:00, в отделении находилось 25-27 человек на двух докторов. На пересменке другая бригада отметила, что начал снижаться кислород в системе: у нас для этого установлен своего рода визуальный и звуковой индикатор. После звонка в кислородную ситуация вроде поправилась, но стандартного давления достичь им не удалось. При этом аппараты все ещё могли поддерживать постоянную 100% подачу кислорода.

Затем, в течение интервала времени с 21:00 до 21:40, несколько раз кислород снижался. Аппаратура начала реагировать снижением подачи кислорода к пациентам, но после нескольких звонков в кислородную ситуация нормализовалась, аппараты продолжили подавать должную концентрацию, но кислород в системе был на отметке 2-2,5. Я не знаю точных единиц измерения, обычно от 4 до 6, при снижении около 1,5 начинается звуковой сигнал и аппараты снижают подаваемую концентрацию.

Точное количество кислородных провалов я не укажу за тот интервал, но раз 5-7 точно. В 21:40 ситуация усугубилась, больше 1,5 в системе кислород не поднимался, соответственно и аппараты не могли подавать достаточную концентрацию, максимум около 70%, стоял постоянный гул.

В кислородной на звонки реагировали, говорили, что ситуацию сейчас поправят, но поднять выше 1,5 они не могли. В связи с чем было принято решение связаться с нашим коллегой из чистой зоны и поставить вопрос о подключении личного кислородного резерва для отделения. Этот момент был оперативно решён. Также мой коллега связался с начальником госпиталя Титовым Анатолием Петровичем и поставил его в известность.

И всё же мы постоянно старались звонить в кислородную, в надежде на положительный ответ и результат. Под «мы» я подразумеваю как врачей, так и медсестёр, по той причине, что клинически все пациенты начали реагировать ухудшением на снижение кислорода в большей или меньшей степени, и рук на это не хватало.

Но с 22:10 гул прекратился. Изначально мы думали, что кислород подняли и ситуация исправилась. Но нет, кислородная стрелка упала на 0, наш резерв закончился, так как на такие объёмы рассчитан не был. Аппараты подавали максимум 21% кислорода, состояние всех пациентов резко ухудшилось. Данный факт отражен во всех историях больных, которые лежали в нашем отделении в тот момент.

Титов А. П. был снова проинформирован о происходящем. Период полного отсутствия кислорода длился около 40 минут, до 22:50.

Все было сумбурно очень в этот момент, поэтому детали звонков, передвижение по палатам и порядок реанимационных мероприятий у каждого отдельного пациента я не смогу рассказать точно, приходилось разрываться везде.

Пациенты начали прогрессивно ухудшаться с 21:10, как только участились перепады, в зависимости от того, насколько тяжёлым было их состояние. В 21:10 была фиксирована первая клиническая смерть, с последующим проведением реанимационных мероприятий до 21:40, и пятая клиническая смерть была фиксирована около 22:30, с проведением реанимационных мероприятий до 23:00.

Сейчас идёт фальсификация и укрытие всех документов, в следственный комитет были переданы истории без некоторых наших дневников и подписей с целью укрытия факта кислородной трагедии и выставления нас виноватыми.

Также из реестра больницы была удалена запись с жалобой, направленной нашим сотрудником по этому поводу, но в ходе проверки следственному комитету удалось найти документ. И это письмо было отправлено в следственный комитет по их же просьбе.