Династия Иевлевых: семья профессиональных научных стеклодувов, без которых учёные как без рук

На подразделениях ЮФУ работают собственные стеклодувные мастерские, обеспечивающие учёных редким лабораторным оборудованием. На Химическом факультете мастерской руководит научный стеклодув Александр Иевлев, а в НИИ физической и органической химии — его сын Дмитрий Иевлев. Первый же стеклодув в их роду появился ещё в первой половине 19 века — история их династии помогает отследить историю самого стекольного дела в России.

Первые стекольные мануфактуры

Профессия научного стеклодува — одно из редчайших и сложнейших ремесел. Начальные компетенции можно получить в нескольких колледжах России, а вот мастерство создавать лабораторную посуду передаётся только от учителя к ученику, от мастера к подмастерью.

Первый стекольный завод в России появился в 1635 году. При этом первый стеклозаводчик Елисей Койет был иностранцем — шведом, и ещё сто лет на всех стеколльных заводах, обслуживающих нужды царского двора, работали в основном англичане и французы. Все эти заводы представляли из себя крошечные производства с парой десятков рабочих, тем не менее именно на них освоили стекольное дело первые русские мастера.

В 18 веке уже по всей России вырастают многочисленные заводы, фабрики и мастерские, строящиеся преимущественно на средства казны. А 19 век становится временем рассвета частновладельческой русской стекольной мануфактуры. С целью уберечь от истребления лесные массивы, Сенат запрещает строить заводы под Москвой, и они появляются в деревнях и небольших городах, раскинувшихся от Петербурга до Ростова-на-Дону. В это время, в 1848 году в профессию приходит Алексей Иевлев.

«Прапрадед Алексей был из свободных крестьян, занимавшихся ремеслами. Я в рабочих командировках объездил всю Россию, и встречал сёла с названием Иевлево в Московской и Тульской областях. По всей видимости, наша династия берёт начало из этих регионов. Точнее сказать сложно, потому что, обучившись стеклодувному делу, по-видимому, у одного из мастеров на заводе, где требовались помощники, Алексей стал вести «кочевой» образ жизни», — рассказал Дмитрий Иевлев, лаборант-исследователь НИИ ФОХ ЮФУ.

Тогда у производителей стекла не было газовых горелок, и на заводах работали печи, похожие на домны для металла, только поменьше. Такие печи нужно было один или два раза в год остужать, разбирать, вычищать от пепла и собирать заново. Это занимало пару месяцев, и мастера-стеклодувы простаивали без работы. Но если на Юге России у заводов этот перерыв был, к примеру, в начале весны, то в окрестностях Петербурга, он мог быть к середине лета.

Алексей Иевлев, чтобы не сидеть без дела, в течение года постоянно переходил с места на место, из города в город, и его мастерство было востребовано везде. Уже обзаведясь семьёй, он осел в Тверской области, где работал на одном из небольших производств и передавал знания и умения своему сыну Александру.

Заводы тарной посуды

Александр Алексеевич Иевлев начинал свою карьеру стеклодува на стекольном заводе купца Ивана Добровольского под Тверью. В своё время основатель этой династии промышленников Александр Добровольский и сам работал мастером-стеклодувом на стекольном заводе у помещика Николая Карачинского. С годами семейный бизнес Добровольских рос, и к концу 19 века их заводы тарной посуды стали настоящим брендом и работали по всей Российской Империи.

Волею судьбы и драматичных исторических событий, Александр Иевлев успел поработать на четырёх из этих заводов. В 1905 году он поддержал Первую русскую революцию. Александра Алексеевича очень волновали условия труда рабочих — в этот период продолжительность рабочего дня дневной смены на заводах составляла 11,5 часов, ночной – 10 часов в сутки, и это при шестидневной рабочей неделе.

Наказанием за революционную деятельность была ссылка, главная цель которой — отослать подальше от Петербурга и Москвы, а там не так важно куда. Поскольку каждый мастер-стеклодув был на вес золота, купец Добровольский просит сослать Александра куда-нибудь, где тоже есть его заводы, например, в Константиновский район (сегодня это территория Донецкой Народной Республики).

Но и там Александр Иевлев продолжал подпольную партийную работу в социалистической рабочей партии. Более того, в эти годы он знакомится с Климом Ворошиловым и Семеном Будённым. В это время у них с женой Евдокией уже пятеро детей.

Семью Иевлевых ссылают ещё южнее — в грузинский город Боржом, там тоже находился завод тарной посуды Добровольского, и там тоже нужны были талантливые стеклодувы. В 1919 году на фоне Гражданской войны в Грузии начинаются гонения на русских, и Иевлевы хотят уехать.

«Главной чертой того времени была совершенная неразбериха. Уже случилась Октябрьская революция, но так далеко от столицы новости об этом приходили очень разрозненные и даже прадедушка Саша, сам будучи социалистом, не мог понять или достоверно узнать, кто пришёл к власти в России. Было ясно одно — жизнь стала опаснее. Из Батуми уходят пароходы в Турцию, уезжает первая волна эмиграции, но у Александра Алексеевича нет денег на такие дорогие билеты. Зато от эмигрантов ему становится известно, что большей частью страны уже правят большевики, которые вроде как должны принять его за своего», — объяснил Дмитрий Иевлев.

Александр Иевлев с женой и уже подросшими детьми собирается вернуться в Тверскую область, где всё ещё живут его родители, братья и сёстры, но узнав о его профессии стеклодува, большевики предлагают ему работу на Аксайском стеклотарном заводе — ещё одном бывшем заводе купца Добровольского, но уже национализированном.

Даже если вы внимательно смотрели фильм «Гостья из будущего», вы вряд ли вспомните, где в нём упоминается город Аксай. А между тем, когда главный герой, Коля Герасимов, попадает в 2084 год в Московский институт времени, робот Вертер идентифицирует его происхождение по школьной форме и стеклянным молочным бутылкам, лежащим у пионера в авоське. Компьютер ему сообщает: «Бутылка молочная обыкновенная. Номер ГОСТа: 15844–70. Место изготовления: город Аксай, Аксайский стекольный завод».

Вот на этом-то заводе и работал Александр Алексеевич Иевлев после революции, а вместе с ним трудились и набирались опыта в стеклодувном мастерстве двое его сыновей — Анатолий и Николай. Другие дети профессионально реализовались в сельском хозяйстве и лёгкой промышленности. Жила семья в доме на выделенном участке неподалёку от завода. Сейчас завод уже не функционирует, а вот в доме до сих пор живут продолжатели династии стеклодувов.

«В революции прадед вскоре разочаровался. В 1920-е годы работа на заводе была намного тяжелее, чем в 1905 году, когда он начинал борьбу за права пролетариата. А того же экономического подъёма, какой был в поздней Российской Империи, Советский Союз достиг разве что к началу Великой Отечественной войны. Если рассматривать отдельно сферу производства стеклянной посуды — декоративной, аптекарской, лабораторной — и других действительно сложных и дорогих стеклянных изделий — абажуров, статуэток, ёлочных игрушек — дореволюционная Россия была первым в мире промышленным гигантом, а Советский Союз всё-таки догонял другие страны», — поделился Дмитрий Иевлев.

Научные стеклодувные мастерские

Если стеклодува Иевлева-старшего на заводе уважали как революционера старой школы, то его сына Анатолия за резкие замечания руководству отправили работать литейщиком на завод «Красный Аксай». Его талант мог бы так и погибнуть на тяжёлом и вредном для здоровья производстве, но в 1930 году медицинский факультет Северо-Кавказского государственного университета (сейчас — ЮФУ) был преобразован в Медицинский институт (сейчас — РостГМУ), и вузу срочно понадобились собственные стеклодувные мастерские.

Анатолий Александрович Иевлев трудился в стеклодувных мастерских Медицинского института Северо-Кавказского государственного университета десять лет, пока не ушёл на фронт. Так династия Иевлевых пришла в науку и связала свою судьбу с Южным федеральным университетом.

«Не было в науке такого времени, когда лабораторная посуда была бы в избытке или хотя бы в достатке. Ни сейчас, ни в позднем СССР, когда работали целые заводы — не стекольные, а именно стеклодувные, ориентированные на научные задачи — учёные не могли двигать науку вперед без собственных стеклодувных мастерских, потому что для оригинального исследования в биологии или химии нужна уникальная посуда, ориентированная на тот или иной эксперимент. Форма горлышка у колбы, длина холодильника у экстрактора — всё может радикально изменить результаты процесса научного познания. Что уж говорить про времена, когда работал дедушка Коля! В 1930-е в мастерских одного ростовского меда, не считая других подразделений университета, работало до двадцати научных стеклодувов, и за их изделиями всё равно были очереди», — подчеркнул Дмитрий Иевлев.

В 30-е годы действительно происходит огромное количество научных открытий, определивших векторы развития истории 20 века. В частности, в Медицинском институте Северо-Кавказского госуниверситета трудится микробиолог и эпидемиолог Зинаида Ермольева, создатель советского пенициллина. В те годы на Дону свирепствовала холера. Зинаида Виссарионовна доказала, что эту болезнь вызывает не только классический холерный вибрион, но и так называемые псевдохолерные микроорганизмы. И как знать, возможно именно в чашке Петри, которую выдул Анатолий Иевлев, она подобрала средства борьбы с этими патогенами.

О начале войны Анатолий Иевлев узнал, находясь с женой на спектакле в театре Горького, буквально из зрительного зала он уходит на фронт. Его жена Полина Андреевна Иевлева (Луганцева) со старшим сыном Виктором и двумя дочерьми остаётся в оккупированном Аксае. Дедушка Саша, изучив, в какое время проходят немецкие патрули, в их отсутствие водит внука на рыбалку на Дон. Так, готовя рыбу и обменивая личные вещи на крупы в окрестных деревнях, семья переживает голод в оккупации.

Анатолий Иевлев в это время храбро сражается за Родину, в 1942 году в битве под Москвой он получает ранение в голову. С полностью парализованным телом его доставляют в госпиталь в Новосибирске, где врачи совершают чудо — он снова может двигаться и идет на поправку. После освобождения Ростова-на-Дону в феврале 1943 года жена с детьми приезжает к нему в Новосибирск, и некоторое время они живут там. Благо, в Сибирь было эвакуировано множество предприятий и даже НИИ со всей России — научный стеклодув вновь оказался очень востребован.

После войны Иевлевы вернулись в Ростовскую область — в город Новочеркасск. Там для Анатолия было много вакансий на выбор, поскольку стеклодувные мастерские имело в своей структуре каждое крупное предприятие, но Анатолию Александровичу было интереснее всего заниматься созданием лабораторной посуды, поэтому основным местом работы для него до пенсии становится Гидрохимический институт.

Династия Ивлевых

Старшего сына Анатолия Иевлева в паспортном столе по ошибке регистрируют как Ивлева. Потерянная буква в фамилии останется с ним на всю жизнь и отделит таким образом эту ветвь династии.

Виктор Анатольевич Ивлев начинает карьеру научного стеклодува как подмастерье своего отца в Гидрохимическом институте Ростовской области. В конце 60-х он по особому приглашению переезжает в город Черноголовка Московской области, где активно развивается Научный центр Академии наук, в сердце которого находится Институт проблем химической физики АН СССР. Там строится экспериментальный завод научного приборостроения, в котором стеклодувные мастерские представляют собой не просто ориентированную на потребности научного сообщества мануфактуру, а огромный технологический комплекс. Виктор Ивлев становится заведующим этими мастерскими и долгие годы руководит всеми работающими там мастерами. За это время он изобретает собственный датчик давления в колбе и несколько типов фильтров, получает патенты на свои изобретения.

В 1971 году у него рождается сын — Алексей Викторович Ивлев. Детство мальчика проходит в академическом городке Черноголовки, в окружении учёных мирового уровня, что значительно влияет на его дальнейшую судьбу. В 1993 году, окончив Московский государственный технический университет им. Н.Э. Баумана (МГТУ) по специальностям «Плазменные энергетические установки» и «Прикладная математика», он поступил на работу младшим научным сотрудником в Объединенный институт высоких температур РАН.

В 1998 году, получив стипендию Фонда имени Альфреда Тепфера, он прошёл годовую стажировку в Институте внеземной физики Общества Макса Планка, где начал заниматься теоретическими исследованиями пылевой плазмы. После стажировки продолжил научную деятельность в городе Гархинг, где в 2004 году был принят на постоянную работу, а ныне является главным научным сотрудником. В 2011 году Алексей Ивлев получил звание приват-доцента в Дюссельдорфском университете имени Генриха Гейне, а в 2017 году — в Мюнхенском университете имени Людвига и Максимилиана.

Одной из основных областей научной деятельности физика Ивлева является изучение пылевой плазмы и мягкой материи. Им был получен ряд фундаментальных теоретических результатов, позволивших понять многие закономерности коллективных процессов в пылевой плазме. В частности, им было предсказано и детально изучено так называемое явление неустойчивости связанных мод — основного механизма коллективного разрушения двумерных плазменных кристаллов.

Также Алексей Ивлев внес важный вклад в статистическое описание открытых систем, где эффективные силы межчастичных взаимодействий часто не подчиняются закону действия и противодействия. Сегодня Алексей Викторович активно работает в области теоретический астрофизики, где им получен ряд важных результатов, касающихся космической пыли и ее взаимодействия с космическими лучами.

Стеклодувы РГУ — ЮФУ

Постепенно генеалогическое древо, уходящее своими корнями на два века назад, приводит нас в наше время, в Южный федеральный университет. В 1946 году у ветерана войны Анатолия Иевлева родился младший сын — Александр. С его фамилией, в отличие от старшего брата, паспортисты ничего не напутали.

Александр Анатольевич Иевлев сперва работал научным стеклодувом под началом своего отца в Гидрохимическом институте, а в 1985 году пришёл на работу в химический факультет Ростовского государственного университета, где и трудится до сих пор без малого 40 лет. У них с женой, Аллой Васильевной Иевлевой (Тарасовой) рождается сын Дмитрий.

«Отец всегда отличался творческим подходом к стеклодувному мастерству. Он любит необычные задачи от учёных, а в свободное время выдувает что-нибудь красивое: статуэтки, ёлочные игрушки — это я перенял от него. Он всегда с радостью и готовностью даёт попробовать выдуть стекло гостям своей мастерской: сотрудникам и студентам университета, журналистам и просто интересующимся. Поэтому, наверное, и я с детства крутился у него в мастерских, с 14 лет уже помогал, брал на себя часть обязанностей», — поделился Дмитрий Иевлев.

За долгие годы службы науке Александр Иевлев успел пообщаться с огромным количеством выдающихся учёных. Даже Юрий Андреевич Жданов заходил к нему в мастерскую и как ректор — проверить, как обстоят дела, и как химик — заказать какой-нибудь сложный экстрактор. К 1991 году в мастерской под его руководством работали два стеклодува, и он взял ещё вернувшегося из армии сына Дмитрия.

Дмитрий Александрович Иевлев рассказывает, что 1990-е годы стали самыми сложными в истории для сообщества научных стеклодувов — наука осталась без финансирования, а сфера обслуживания науки — совсем без денег и без зарплат. Все мастера покинули либо профессию, либо страну. Он отмечает, что за рубежом на русских мастеров-стеклодувов был огромный спрос, им платили зарплаты по 6-8 тысяч долларов. Сам Дмитрий Иевлев уезжать не стал, оставался в Ростове-на-Дону, но занимался бизнесом, не связанным с наукой и стекольным делом.

«И вот в 2001 году папа мне говорит: «Дима, возвращайся, страна повернулась к науке лицом». Я вернулся в университет, а в 2005 году получил в распоряжение и отдельную от отца мастерскую в НИИ физической и органической химии. Сегодня у меня заказывают посуду также физфак ЮФУ, НИИ физики, НИИ биологии и есть заказы из других городов и регионов России, где научно-образовательные центры не сумели сохранить свою производственную базу и своих мастеров-стеклодувов. Я нахожусь в непрерывном диалоге с сотнями учёных по всей стране, звонят даже ночью, если идея приходит: «Можно мне круглую колбу с квадратным смотровым пяточком, а к ней приварить дефлегматор, холодильник и насадку для термометра?!». И, конечно, отказать учёному в воплощении его задумки, это всё равно что воспрепятствовать научному прогрессу — нужно обязательно воплотить», — рассказал Дмитрий Иевлев.

Сегодня в мире существует множество стеклодувных профессий: стеклодувы-выдувальщики работают возле печей — достают стеклянную массу с помощью металлической трубки, художники по стеклу работают как с жидкой массой, так и со стеклянной трубкой, для них главное — создать произведение искусства, стеклодувы-аппаратурщики – собирают сложные приборы, бесшовно спаивая готовые стеклянные детали, стеклодувы-неонщики создают светящиеся неоновые вывески, которые стали популярны в рекламе в конце 1980-х, кварцедувы изготавливают изделия из кварца, они работают с более высокими температурами, чем нужны для обычного стекла, и только научные стеклодувы готовят лабораторную посуду, отвечая потребностям научного сообщества. Некоторые из них работают на производстве и отрабатывают готовые чертежи, а другие — как наши герои — сами же являются и инженерами, упрощают или усложняют чертежи по просьбе учёных.

Для разных научных областей используются разные сорта стекла. В физической химии нужна посуда из электровакуумного стекла, в органической и неорганической химии важно, чтобы стекло было термохимически стойким, а учёным, работающим с электроникой или ведущим сверхточный анализ, нужна лабораторная посуда из чистого кварца.

«Если до развала СССР у нас в стране были тысячи научных стеклодувов, то сейчас едва ли наберется сто человек. В чате, который я создал, чтобы поддерживать общение внутри профессионального сообщества, сейчас состоит 30 человек, и не у всех есть ученики. Сегодня есть надежда на подъём нашей профессии, связанный с импортозамещением. Появляются современные производства, появляются научно-промышленные центры, где стеклодуву-ученику предлагают достойную стипендию. Чтобы прийти в нашу профессию, нужно только желание, понимание геометрии и черчения, и много-много терпения, потому что первый год новичку предстоит выдувать сплошной стеклобой, а профессионализм достигается примерно за пять лет, но и тогда есть, чему учиться», — подытожил Дмитрий Иевлев.